Евгений Якубович, Сергей Удалин, Личная жизнь гномов. юмористическая фэнтези. Читать. часть 1

главная блог писателя электронные книги аудиокниги интервью

книги

Евгений Якубович, Сергей Удалин

Личная жизнь гномов

(главы из незаконченного романа)

Во дворце

Совершив побег из тюрьмы Авилонского Королевства, куда их заключили по ложному обвинению в похищении принцессы, Коля с друзьями обосновались в роскошном дворце в пограничных землях. Дворец раньше принадлежал давнему врагу джинна Махмуддина. Джинн украл этот дворец и перенес его сюда, истратив на это полугодовой объем добычи вигрина из своей скважины.(ПРИМЕЧАНИЕ. Вигрин – вещество содержащее в себе первородную энергию. Упоминается в книге "Кодекс Джиннов". Подробнее о вигрине читайте ниже в главе История Мира).

Однако игра стоила свеч. Теперь у друзей было не просто место, где они могли отсидеться в безопасности. Этот замок было решено использовать как базу для организации военной операции по освобождению принцессы и всех остальных девушек, похищенных бандой неизвестных гномов из Королевтва Авилон.

Однако для этого первым делом следовало выяснить – кто именно, и с какой целью организовал эти похищения.

Ужин закончился. Все по-прежнему сидели за столом, расходиться не хотелось. Отхлебывая вино, вполголоса вели неторопливую беседу.

Черч начал выстукивать по столу несложный ритм. Затем негромко запел в такт. Это была классическая воинская баллада о каком-то длинном походе, во время которого воины завоевывали города, освобождали принцесс, побеждали великанов, и погибали сами. В общем, делали все, что положено делать героям подобных баллад.

Cидевший рядом граф Энимор принялся подпевать. Его сильный красивый голос придал песне совсем другую окраску. Она стала лиричнее и, честно говоря, значительно приятнее для слуха.

Коля с удовольствием слушал, однако баллада оказалась утомительно длинной. Он быстро устал следить за неторопливо разворачивающимся действием, и украдкой принялся разглядывать своих друзей.

Оруженосец графа Брик потихоньку шевелил губами: ему очень хотелось запеть хорошо знакомую песню, но в присутствии хозяина он не решался, и лишь тихонечко подпевал. Лаванда слушала внимательно. В ее огромных синих глазах, в зависимости от разворачивающегося сюжета, то загоралась радость побед, то показывались самые настоящие слезы.

Махмуддин еще в самом начале исполнения сделал знак ифриту, и тот принес кальян. Теперь джинн сидел невозмутимый, как индейский вождь, окутанный облаками зловонного дыма. "Кондиционер, нужно срочно попросить Эйнли смастерить кондиционер!" – подумал Коля, и по ассоциации, перевел взгляд на гнома.

Эйнли откровенно скучал. Он переставлял стоявшие перед ним тарелки, сгибал и разгибал в пальцах толстую серебреную вилку, пока окончательно не сломал ее. Тогда гном прикрыл обломки перевернутой тарелкой, положил руки перед собой и неподвижно замер. На его лице читалось непреклонная решимость терпеть до конца.

Баллада приближалась к концу. Началась самая патетическая сцена. Граф Энимор, видимо подчиняясь традициям исполнения, запел в полный голос. Обрадованный Черч тоже взревел в полную силу своих легких. Обаяние баллады тут же рассеялось. Баллада была закончена в ритме военного марша. Причем тут уже солировал Черчь, а граф с иронической улыбкой лишь наблюдал за ним.

Все зааплодировали. Больше всех старался Эйнли. Когда овации стихли, Коля повернулся к Эйнли и тихо спросил у него:

– Вы не любите музыку?

– Музыку? – перепросил гном. – А, ты про эту песню?

– Да. Вы простите, но я заметил, что вы здорово скучали во время исполнения. Значит либо вы слишком часто слышали эту балладу, либо не любите музыку вообще.

Гном разгладил бороду, собираясь с мыслями.

– И то и другое. В песнях вообще слишком мало информации. Но если людям нравится подолгу пересказывать пустые тексты, то я не собираюсь перечить национальным традициям.

– Вообще-то это называется пением. Кроме текста в песнях есть еще и музыка.

– А, эта ваша музыка. Вот она донимает меня по-настоящему. Понимаешь, Коля, – подвыпившего гнома потянуло на откровенность, – самое большое наказание для меня это придворные балы. По должности я обязан на них присутствовать. Сначала, пока все собираются и просто беседуют, все идет прекрасно. Но потом! Гном схватил Колю за комбинезон, притянул ближе к себе и жарко зашептал тому в ухо:

– На специальном постаменте в углу собирается группа людей со странными инструментами, и начинают извлекать из них дикие звуки. Совершенно непотребные звуки, Коля, клянусь каской моего дедушки. Ну ладно, барабан. Это я понимаю. Под него и маршировать, и в атаку, и махать кайлом в забое. В общем, полезная вещь. Но остальные! Ты себе не представляешь, какой страшный шум они производят. Не выпуская Колю, он взял свой кубок и отпил солидный глоток.

– А потом начинается вовсе беспредел. Подумать только! И сами придворные, и их гости, все как один приличные люди, сплошь дворяне. А что вытворяют! Представь, они выходят на середину зала, разбиваются на пары, и под этот шум производят какие-то нелепые телодвижения.

Гном оттолкнул Колю и откинулся на спинку своего кресла.

– Они могут так кривляться часами. Но самое ужасное в том, что им это нравится. Настурция, с присущей ей непринужденностью, каждый раз пытается вытащить меня в зал, чтобы я тоже так кривлялся. Ну ладно принцесса, она еще ребенок. Но ведь и сам король! Одно время даже грозил: уволю, голову отрублю, если танцевать не станешь!

Чтобы успокоиться, Эйнли отпил еще вина. Кубок опустел, и он сделал знак ифриту. Тот подбежал и долил вина.

Коля воспользовался паузой и попытался просветить гнома:

– Эйнли, дорогой мой, все не так страшно. Люди на помосте называются оркестр, а звуки, которые они издают, вовсе не шум, а музыка. И поверьте, для человеческого уха это звучит очень приятно. Люди с удовольствием под нее танцуют.

– Музыка! Танцы! Словно плохие ученые, вы дали необъяснимым явлениям названия, и решили, что это все объясняет. Все это мне говорили уже тысячу раз.

Дискуссию прервал Черч. Барон хлопнул Колю по плечу.

– Брось. Знаешь присказку "когда гном запоет"?

– Нет. А когда?

Черч расхохотался.

– Да никогда! Дескать! В этом вся суть!

Эйнли пробормотал что-то про мужланов военных, но в дискуссию не вступил. Он отломил ножку у лежавшего перед ним на блюде жареного фазана, и с невозмутимым видом принялся ее обгладывать.

Черч оглядел Колю:

– Господин пилот второго ранга! А что поют у тебя на флоте? Ну-ка, спой нам, что-нибудь. Теперь твоя очередь.

– Ой, нет, барон, куда мне после вас!

Черч самодовольно усмехнулся:

– Ладно, ладно, не скромничай. Здесь все свои. Давай.

Коля задумался. Он знал всего три песни: марш космофлота, украинскую народную "ты ж мене пидманула" и трэп "Свидание". (ПРИМЕЧАНИЕ. Трэп – стиль исполнения молодежных песен. Название происходит от смешения двух слов: рэп и трёп).

Для исполнения марша космонавтов требовался оркестр из ста двадцати духовых инструментов, и четырехсот курсантских глоток. Трэп "Свидание" также отпадал, его следовало исполнять в дуэте с девушкой.

Оставалась украинская народная, которую Коля выучил для выступления в художественной самодеятельности. В училище была комплексная проверка, и в частности, следовало показать концерт самодеятельности. Желающих не нашлось, и в прорыв бросили проштрафившихся курсантов. Курсант Ночкин стоял в списке первым.

Кому и какими усилиями удалось научить абсолютно неприспособленного для пения Колю исполнить простенькую песенку, история умалчивает. Но учили его, как было принято в летном училище, на совесть. Учили так, чтобы навыки закрепились на уровне автоматизма.

Результат был налицо. Певцом Коля не стал, однако умение петь одну единственную конкретную "Ты ж мене пидманула" осталось с ним на всю жизнь.

Итак, репертуар выбран. Но возникло второе препятствие. Коле нужен был аккомпанемент. Не то, чтобы он был таким требовательным меломаном. Это сказывались последствия системы обучения. Его научили петь под музыкальное сопровождение. И теперь он мог петь только так, и баста.

Коля нерешительно спросил:

– А кто-нибудь сможет мне подыграть? Я не могу без аккомпанемента.

Не разбиравшиеся в истинных причинах просьбы, гости с уважением посмотрели на Колю. Вскоре выяснилось, что никто из присутствующих на музыкальных инструментах играть не умеет. Тут бы Коле и отступить с важным видом, быстренько перевести беседу в другое русло и избежать необходимости публичного выступления.

Но на него пристально смотрели глаза Лаванды. А перед таким взглядом отказаться невозможно.

Коля посмотрел на джинна:

– Махмуддинн, придумайте что-нибудь.

Джинн кивнул, ненадолго задумался, затем поднял руку ладонью вверх и на ней материализовался игрушечный домик. Коля тут же узнал копию знаменитого московского Большого Театра, с его колоннами и вздыбившимися конями.

– Держи!

Мамуджинн вручил театр удивленному космонавту. Тот взял домик в руки и стал разглядывать.

– А что с ним делать?

– Постучи в дверь.

Коля осторожно постучал ногтем в крошечную дверь. Она тотчас распахнулась, и оттуда вышел дирижер во фрачной паре, лакированных туфлях, белой манишке и бабочке.

– Что вам сыграть? – спросил он.

Ночкин помедлил, собираясь с духом. Наконец, почему-то шепотом, попросил:

– Не могли бы вы сыграть "Ты ж мене пидманула"?

Дирижер окинул Колю презрительным взглядом и, не проронив ни слова, ушел обратно, с силой захлопнув за собой дверь.

– Махмуддинн, что за шутки?

– Прости, о нота Ля моей души. Ты ведь не уточнил, что именно ты собрался петь, – Джинн спрятал улыбку. – Сейчас все исправим.

Миниатюрная копия Большого Театра растаяла. Вместо нее на Колиной ладони появилось помпезное здание, мало похожее на театр. Здание было щедро украшено лепными изображениями снопов пшеницы, гроздьями винограда, гипсовыми яблоками, грушами и прочей сельскохозяйственной продукцией, а также, почему-то, серпами и молотами.

Не дожидаясь стука, дверь отворилась. На порог вышел полный розовощекий мужчина в белой косоворотке, подпоясанной красным кушаком, и синих галифе, заправленных в яловые сапоги.

– Что вам сыграть?

Коля повторил просьбу.

– Зробим! – ответил мужчина и вернулся в домик.

Некоторое время оттуда слышались звуки настраивающего инструменты оркестра. Затем хорошо поставленный баритон профессионального конферансье торжественно объявил:

– Украинская народная песня "Ты ж мене пидманула"! Исполняет пилот второго класса Коля Ночкин!

Оркестр народных инструментов грянул вступление. Коля, как по команде вдруг встал, огляделся в поисках рояля, не нашел такового и оперся рукой о край стола. Вторую руку он элегантно опустил вниз и слегка отвел за спину.

Тщательно выводя мелодию и трудолюбиво интонируя, Коля пропел первый куплет вполне приличным классическим тенором. После припева, Коля залихватски свистнул в два пальца. Как бы дожидаясь этого сигнала, оркестр в музыкальной шкатулке грянул изо всех сил. Коля перешел на форте. Он отошел от воображаемого рояля и пошел по кругу, то разводя руки в стороны, то упираясь ими в бока. Темп и громкость исполнения все время нарастали. К концу третьего куплета оркестр уже играл фортиссимо. Во время проигрыша Коля гикнул и пошел вприсядку. Оркестр выбивался из сил, стараясь не отстать.

Наконец все закончилось. Запыхавшийся Коля вернулся к столу, снова оперся о край, и сдержанно поклонился. После этого он превратился в самого себя. У него был растерянный вид, словно он не совсем отдавал себе отчет в том, что вытворял последние несколько минут. Он неуверенно оглядывался по сторонам, ожидая реакции зрителей.

Реакция не заставила себя ждать. Брик и Лаванда бешено хлопали. Они смотрели на Колю с откровенным восхищением, приоткрыв рты. Черч колотил кулаком по столу, приговаривая "ну ты, братан, даешь!". Граф, как наиболее воспитанный из всех, несколько раз сдержанно соединил ладони.

Махмуддинн сиял, будто не Коля, а он сам только что с триумфом исполнил музыкальный номер. Так смотрят родители на маленького сына, который стоя на стуле, ни разу не сбившись, рассказал стихотворение.

Но самой удивительной оказалась реакция Эйнли. Седобородый гном плакал. Он громко рыдал, всхлипывая и вытирая краем скатерти насморочный нос. Его плечи тряслись, он никак не мог остановиться. Все оторопели. Бывалый Черч схватил первый попавшийся кубок и наполнил его вином. Обойдя стол, он подошел к рыдающему гному и обнял его за плечи.

– Ну, будет вам старина, выпейте и все пройдет.

Он почти насильно влил вино в рот гному. Тот поперхнулся, торопливо проглотил и хрипло сказал:

– Еще!

После третьего кубка гном стал потихоньку приходить в себя. Он еще долго сидел, шмыгая носом, пока Брик обмахивал его полотенцем, а Лаванда носовым платочком вытирала ему лицо.

А несчастный гном все приговаривал:

– Какой ужас, он пришел, а ее не было! Бедняга, что же он потом делал? Ай-яй-яй! Какое бесчувствие. Разве можно так поступать с молодыми парнями. Разврат, чистой воды разврат!

 

Санитарный инспектор Программист для преисподней Кодекс джиннов Сборник рассказов - фантастика Сборник рассказов - проза Программист для преисподней Санитарный инспектор