Евгений Якубович, Сергей Удалин, Личная жизнь гномов. юмористическая фэнтези. Читать. часть 8

Гном понял, что дальше лучше не спрашивать и какое-то время молча управлял повозкой. Джинн тем временем рассказывал восторженной Лаванде об архитектурных достопримечательностях гномьей столицы.

"Подумаешь, ничего особенного, – с некоторым раздражением подумал Коля. – Наши Версаль или Петергоф покрасивее будут".

Здешние постройки и в самом деле напоминали по стилю земное барокко – золочёные фасады, балкончики, поддерживаемые гномихами-кариатидами, лепные карнизы, башенки и статуэтки на крышах. Реже попадались строгие готические сооружения или веселые восточные орнаменты вдоль стен. Но всё это были вполне человеческие дома. И неудивительно – строили-то их гномы, но строили для гостей из других стран, людей или джиннов. А сами, как уже объяснил Махмуддин, предпочитали жить в подземной части города. Лишь иногда выглядывали между фасадами искусственные гроты со сверкающими на солнце сталактитами и сталагмитами, обозначая вход в жилище какого-нибудь чиновника гнома, по долгу службы вынужденного поселиться на поверхности.

А вот в уличной толпе гномы всё-таки преобладали. И среди пассажиров экипажей, и среди прогуливающихся по тротуарам. В столице не так строго придерживались традиций, как в других гномьих поселениях, и среди гуляющих частенько попадались одетые в человеческие или джинньи наряды, радующие глаз яркостью и разнообразием. И только полицейские были одеты в одинаковую униформу. Они, да ещё уличные развозчики. Этим жёлтые жилеты и каски были попросту необходимы, чтобы не попасть под колёса экипажей. Причём

– Коля чуть не лопнул от смеха – все они толкали перед собой нагруженные товаром тачки. Самые обыкновенные, с одним маленьким колесом, большим коробом для груза и длинными ручками. Вот, оказывается, почему Махмуддина обидело Колино предложение взять тачку! Почтенный торговец подумал, что его сравнили с уличным развозчиком. Землянин даже хотел извиниться, но джинн продолжал изображать из себя экскурсовода и не обращал на других спутников никакого внимания. "Ну, тогда обойдёшься без извинений" – мстительно подумал Коля.

Вагонетка шустро двигалась по рельсам. Управление не представляло особого труда и не занимало много внимания у водителя. Поэтому Коля решил подробнее расспросить гнома.

– А ты, уважаемый, так всю жизнь по торговой части и промышляешь?

Гном как-то неопределённо крякнул, поправил топор на поясе и лишь затем ответил:

– Нет, почему же, раньше я был механиком.

– Механиком? – с уважением переспросил землянин.

Но Нырли понял его удивление по-своему.

– Понимаешь, брат, – начал оправдываться бывший механик, – у меня с детства начались проблемы со здоровьем. В младших классах ещё кое-как отзанимался в общей группе, а на экзаменах в Высшую королевскую школу шахтёров – срезался. Толкание вагонетки сдал на "удовлетворительно", а вытягивание каната совсем завалил.

Землянин давно взял себе за правило ничему здесь не удивляться, но тут едва сдержал смешок. Вероятно, это действительно важные для шахтёра навыки, только вот звучат они слишком уж несерьёзно. Одного бега в мешках для полного счастья не хватает.

– Меня с таким аттестатом даже в армию не взяли, – продолжал между тем Нырли. – Вот и пришлось в механический колледж поступать.

Гном вздохнул и с силой надавил на рычаг. Повозка дёрнулась и поехала быстрее.

"Переживает", – догадался Коля и осторожно поинтересовался:

– А из механиков почему ушёл?

– Да сначала, вроде бы, всё неплохо получалось, – продолжал откровенничать Нырли. – Определили меня в государственную контору, занимались мы там разными приборами для армии. И я уже до ведущего механика дослужился. А потом началось…

– Что началось? – шёпотом спросил землянин, ожидая услышать какую-нибудь печальную историю о происках завистников, несправедливых обвинениях или ещё чём-то в том же духе. Но действительность в очередной раз превзошла все его смелые догадки.

– Нам скинули новую тему – универсальный восстановитель.

– Это как? – не понял Коля. – Восстановитель чего?

– Всего, – просто ответил Нырли. – Потому и универсальный, что всего. Понимаешь, любой предмет, вообще любое вещество запоминает то состояние, в котором оно находилось длительное время. И его можно вернуть в это состояние, если, конечно, правильно выбрать характер воздействия и затратить необходимое количество энергии. Усёк?

– Опять вигрин? – уточнил космонавт перед тем, как усекать.

– А куда ж без него? – развёл руками гном.

Коля задумался.

– Значит, разбил я, допустим, чашку – её что, можно обратно целой сделать?

– Можно.

– А пробовали?

– Пробовали.

– И получилось?

Гном снисходительно усмехнулся.

– Хорошо, – поверил на слово землянин. Поживёшь здесь, и не в такое поверишь. – А вот, к примеру, бросил я полено в костёр. Оно сгорело. Так его, что ли, можно обратно вернуть?

– Если вигрина хватит, – уверенно заявил Нырли.

– Так, а если человек умрёт? – продолжал допытываться Коля. – Его можно оживить?

– Теоретически можно, но на практике этого никто ещё не пробовал.

"Стало быть, местная наука тоже не всесильна, – почему-то обрадовался Коля. – Ладно, возьмём что-нибудь более простое. И более необходимое. Например…"

– Слушай, – спросил он с замирающим сердцем. – А вот у меня летательный аппарат разбился. Вдребезги, то есть всмятку. Со всей аппаратурой. Его твоим прибором восстановить можно? Только не теоретически, а по-настоящему.

Гном печально посмотрел на собеседника и так же грустно улыбнулся.

– Не знаю. Я ведь ушёл из Конторы.

– Да как ты мог? – набросился на него расстроенный космонавт. – Неужели тебе не было интересно? Какой же ты после этого механик?

– Мне-то было интересно! – с обидой в голосе ответил Нырли. – Только вот полиции это объяснять бесполезно. Нарушил закон – изволь отвечать. До сих пор не знаю, какой гад меня тогда сдал. А то бы я ему…

Гном в очередной раз поправил топор на поясе, и Коля только теперь догадался, что означает этот жест. Но спросил космонавт о другом:

– А какой закон ты нарушил-то?

Нырли удивлённо посмотрел на пассажира, но быстро сообразил, что иностранец может и в самом деле не знать местных обычаев.

– О рабочем времени, конечно же, – со вздохом сознался он. – Понимаешь, очень хотелось побыстрей добиться хоть какого-нибудь результата. Вот я и начал задерживаться на работе после смены. Думал, никто не узнает, а я успею ещё пару опытов поставить. Но куда там! Десяти дней не прошло, как меня поймали на месте преступления.

Раздосадованный гном так резко дёрнул за рычаг и остановил экипаж, что Коля едва не вылетел наружу через переднее окно кабины. Однако рефлексы штурмана космофлота растерять не так-то просто, и пальцы сами собой вцепились в бархатную занавеску. Которая тоже не подвела, не порвалась и не позволила землянину отправиться в полёт. Впрочем, сам Коля словно ничего и не заметил, настолько его заинтриговал рассказ бывшего механика.

– Погоди, Нырли, – остановил он рассказчика, – а что плохого в том, чтобы остаться после работы? Ты же не какие-то свои левые дела там крутил, а старался на пользу конторы. В глубоко посаженных глазах гнома ясно читалось недоумение: странный вы народ, люди, элементарных вещей не понимаете!

– Какая разница – свои, чужие, – угрюмо проворчал Нырли. – Нельзя работать больше, чем установлено законом. Не успеешь отдохнуть – завтра быстрей устанешь, не сделаешь того, что тебе положено. У нас с этим строго.

"Странный народ гномы" – подумал в свою очередь Коля. Нет, определённая логика в объяснениях компаньона Махмуддина присутствовала, но какая-то вывернутая наизнанку, нечеловеческая.

– И какое же наказание тебе определили за это преступление? – с усмешкой спросил землянин.

Собеседник иронии не почувствовал. На его взгляд, ничего забавного в этой истории не было.

– Вообще-то на первый раз могли бы ограничиться выговором. Но видать, кто-то им про меня такого наговорил, что наказали по максимуму – отстранили от работы на пятнадцать суток.

– А почему именно на пятнадцать? – удивился Коля совпадению с древними обычаями своей родины.

– Потому что это предельный срок, – объяснил Нырли. – Если гном не работает больше, чем пятнадцать дней, в его психике начинаются необратимые изменения. Исчезает потребность в труде, стремление выполнить свою работу как можно лучше. Не пройдёт и года, как этот несчастный превратится в выродка.

"Ах, вот, значит, как! – задумался землянин. – Не такие уж они, оказывается, и трудоголики, эти гномы! Всё дело в воспитании и привычке. И лечится их трудоголизм гораздо легче, чем алкоголизм. Только нужно ли его лечить?"

– Ну, и чем же всё кончилось?

Гном тяжело вздохнул. Видимо, эти воспоминания до сих пор причиняли ему боль.

– Отсидел я своё, – подозрительно знакомыми словами продолжил он, – отмучился, вернулся в контору. И сначала показалось, что все о моём проступке забыли. Даже на прежней должности восстановили. И только когда узнал, что шеф каждый вечер высылает в полицию отчёт о том, чем я сегодня занимался, понял – от меня уже не отстанут. Рано или поздно найдут, к чему придраться, и присудят новый срок, после которого я уже никуда устроиться не смогу. Жалко было бросать такую работу, но выхода не было. Кое-какие сбережения у меня оставались, оборудовал я на них собственную мастерскую и стал работать на себя. Изготавливал всякие полезные приборчики, наподобие тех, что моя прежняя контора разрабатывала. Например, кулон твой. Я его, конечно, потом усовершенствовал, – на всякий случай уточнил гном, – но общая схема осталась та же.

– И как, пошло дело?

Спрашивал Коля не из одной лишь вежливости. Рано или поздно идея открыть собственный бизнес посещает каждого. Но на Земле, особенно в России, что-либо дельное из этого получается лишь у немногих счастливчиков. Интересно, а здесь как?

– Сначала было тяжело, – не стал хитрить Нырли. – Клиентов мало, расходов много, прибыли – с эльфий чих. Но потом познакомился с почтенным Махмуддином, и теперь, как видишь, не жалуюсь.

Гном сделал плавное круговое движение рукой, приглашая полюбоваться роскошью своей вагонетки. Но Коля из чувства противоречия – не любил он хвастунов и потакать им не собирался – перевёл взгляд за окно.

– А чего мы так долго стоим-то? – спохватился землянин, сообразив, что с того самого экстренного торможения, повозка так и не сдвинулась с места. – Может, авария какая-нибудь?

И соседних, тоже остановившихся экипажей выбирались гномы и – кто с нетерпением, кто с любопытством – поглядывали вперёд, на увеличивающуюся с каждой минутой толпу, собравшуюся прямо на проезжей части. Кое-кто уже присоединился к ней, а один – по-видимому, и в самом деле куда-то опаздывающий – громко сопя и вполголоса ругаясь, пытался сдвинуть свою вагонетку с рельс, чтобы отправиться дальше пешком.

– Ну, точно – авария! – сделал вывод Коля.

– Что ты называешь аварией? – заинтересовался Нырли.

– Ну, это когда водители не могут разобраться, кому первому проезжать перекрёсток, и их машины сталкиваются, – предельно просто, как маленькому ребёнку, объяснил землянин. Но гном, видимо, так и не понял, потому что протестующее замотал головой и уверенно заявил:

– Нет, у нас такого не бывает.

– Да ладно, не сочиняй! – не поверил космонавт. – Аварии везде случаются.

– А у нас – нет! – заупрямился гном. – Дедушкиным наградным топором клянусь.

И он почтительно коснулся рукоятки оружия. Не поверить такой клятве было бы просто невежливо. Да и небезопасно.

– И как же вы так ухитряетесь? – уже мягче, без нажима спросил Коля.

– Так ведь у нас в Золоямске все улицы снабжены автоматическими регулировщиками движения, – гордо заявил Нырли. – На каждом перекрёстке стоят столбы с тремя табличками: прямо, налево и направо. Подъезжая к ним, водитель просто ударяет кулаком в нужную ему табличку, и регулировщик тут же блокирует все остальные направления движения.

– А если с разных сторон одновременно ударили? – задал Коля коварный, как он сам полагал, вопрос.

Но сбить гнома с толку не удалось.

– Так ведь кто-то всё равно первым окажется.

– Хорошо, а второй что тогда делает?

– Ждёт, когда первый проедет, система разблокируется, и потом снова ударяет.

– Так ведь долго, наверное, ждать приходится? – посочувствовал землянин.

– Зато никто ни с кем не сталкивается, – не принял сочувствия гном.

Возразить ему было, по существу, нечего. На Земле проблему безопасности движения так до сих пор и не решили. Даже после того, как все автомобили оборудовали электронными автопилотами, пробки на московских кольцевых дорогах лишь увеличились в размерах, да и число ДТП не уменьшилось. Нашлись умельцы, способные перепрограммировать прибор чтобы он вел машину не по правилам, а "по понятиям". Пришлось отказаться от автоматизации процесса. А вот у гномов, похоже, всё получилось. Только всё равно непонятно, почему же экипаж Нырли так долго топчется на одном месте.

– Хорошо, пусть там не авария, – согласился Коля. – А что?

– Драка, наверное, – равнодушно пожал плечами водитель и, не дожидаясь новых вопросов, пояснил: – Обычное дело. Одному показалось, что другой сжульничал, раньше сигнала стукнул по табличке. А этот другой считает, что сделал всё правильно. Вот и разбираются.

– Прямо на дороге?

– А где же ещё?

– Но ведь они же мешают проехать остальным!

– Не беда, – беспечно махнул рукой Нырли, позабывший уже про собственные неприятности. – У нас уважают права гнома. Каждый имеет право бороться за справедливость, ради этого можно немножко и обождать.

– Немножко – это сколько? – забеспокоился Коля.

По его подсчётам, они простояли уже минут пятнадцать, и пока не заметно, чтобы толпа впереди начинала расходиться.

– Ну, это смотря кто и как там дерётся, – радостно сообщил водитель. – Если простолюдины, на кулачках, то обычно в полчаса укладываются. А вот если там два уважаемых гнома сражаются на фамильных наградных топорах, подаренных кому-то из предков за ударную работу Советом Мастеров, тогда они могут и час, и два выяснять отношения. Пока окончательно из сил не выбьются.

– А полиция почему не вмешивается?

И этот простой вопрос тоже показался гному странным.

– А зачем ей вмешиваться, если всё по закону? Вот если один с топором, а другой – без оружия, такое безобразие нужно прекратить. А так полицейские только за порядком среди зрителей следят.

Нырли помедлил немного, а потом всё-таки предложил:

– Слушай, может, и мы пойдём посмотрим, а? Всё равно не проехать, так хоть какое-то удовольствие получим.

Будь Коля один, он, скорее всего, согласился бы. Но Лаванда… Ей такое развлечение вряд ли понравится. Девушка уже начинала скучать. Махмуддин выложив всё, что знал об истории города, теперь перешёл к рассказу о первом своём путешествии в Золотоямск. Где побывал, с кем встречался, и чем его на этих встречах угощали. Джинн и так был неплохим рассказчиком, а уж когда касался гастрономической темы, то и вовсе превосходил самого себя. У землянина мгновенно забурчало в животе и засосало под ложечкой.

– Нет, – принял он решение, прислушавшись к подсказке организма. – Мы лучше сходим куда-нибудь пообедать. Познакомь нас с национальной гномьей кухней.

Как бы ни был Махмуддин увлёчён собственным красноречием, он успевал прислушиваться и к чужим разговорам. И тут же отреагировал на слова Коли.

– О нет, отважнейший из туристов, только не это! – голос у джинна и в самом деле был испуганный. – Ты даже представить себе не можешь, что ест этот странный народ. Вы, люди, разумеется, тоже не отличаетесь изысканным вкусом, но в смысле питания – гораздо более цивилизованы, чем эти живые жернова, перемалывающие даже камни. Главное – смешать щебень с другими продуктами, и тогда ни один гном даже не почувствует, что проглотил что-то несъедобное.

– Ах, какой позор! – притворно ужаснулся Нырли. – Горе мне! Уж лучше бы я, как некоторые, родился на свет ходячим бурдюком, полжизни проводящим за едой и застольными разговорами. Тогда бы я, наверное, добился гораздо больших успехов и давно уже стал миллионером.

– Мы, джинны, никуда не торопимся, зато везде успеваем, – не промедлил с ответом Махмуддин.

– Потому что за вас всё делают другие, – продолжил фразу гном.

– Сделать-то каждый может, у кого руки есть, – возразил джинн. – А вот продать – тут голова нужна.

Судя по довольным лицам партнёров, перебранка носила чисто ритуальный характер, повторялась далеко не в первый раз, и идейное её содержание за долгие годы практически не менялось. Разве что ради друзей почтенного Махмуддина актёры сегодня особенно старались и выдали, наверное, самое лучшее представление за всю свою карьеру. Наконец, Нырли решил, что достаточно потешил гостей, и примирительно сказал:

– Ладно, уговорил. Не ради тебя, старый скряга, а в знак уважения к твоим друзьям – пообедаем в "Авилонском дворике". Там подают блюда, которые ваши изнеженные желудки, надеюсь, смогут переварить.

Коля с Лавандой не без колебаний, (как известно, в каждой шутке есть доля шутки, а всё остальное – чистая правда), но всё-таки согласились. Нырли без посторонней помощи, легко и изящно столкнул экипаж с рельс, пристроил его у обочины и повёл гостей в трактир с более или менее обнадёживающим, чисто человеческим названием.

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15]